Неточные совпадения
Вот многочисленная кучка человеческого семейства, которая ловко убегает от ферулы цивилизации, осмеливаясь жить своим
умом, своими уставами, которая упрямо отвергает дружбу, религию и торговлю чужеземцев, смеется над нашими попытками
просветить ее и внутренние, произвольные законы своего муравейника противоставит и естественному, и народному, и всяким европейским правам, и всякой неправде.
Из-под темных навислых бровей сверкал проницательный взгляд, а вокруг уст играла приветливая улыбка, сквозь которую
просвечивало то, что в просторечии называется: себе на
уме.
Единственно для того, чтоб
просветить ваш
ум, развить вашу нравственность и облить вас лучами новых идей, решился я требовать от вас генеральского титула.
Она не ошиблась в том, что он имел от природы хороший
ум, предоброе сердце и строгие правила честности и служебного бескорыстия, но зато во всем другом нашла она такую ограниченность понятий, такую мелочность интересов, такое отсутствие самолюбия и самостоятельности, что неробкая душа ее и твердость в исполнении дела, на которое она уже решилась, — не один раз сильно колебались; не один раз приходила она в отчаяние, снимала с руки обручальное кольцо, клала его перед образом Смоленския божия матери и долго молилась, обливаясь жаркими слезами, прося
просветить ее слабый
ум.
Вообще тогдашняя педагогика была во всех смыслах мрачная: и в смысле физическом, и в смысле умственном. В первом отношении молодых людей питали дурно и недостаточно, во втором —
просвещали их
умы Пепиным свинством. И вдобавок требовали, чтоб школьник не понимал, что свинство есть свинство…
— Мой згад, — говорила она, — нам прежде всего надо себя поочистить,
умы просветить знанием, а сердца смягчать милосердием: надо народ освободить от ран и поношения; иначе он будет не с вами, а вы без него все, что трости ветром колеблемые, к земле падете.
— Воспитывать
ум и сердце — значит
просвещать их и давать им прямой ход, а не подводить их в гармонию с тем, что, быть может, само не содержит в себе ничего гармонического.
Господи! укрепи меня!
просвети мой
ум глупопониманием!
Соизволеньем Божиим и волей
Соборной Думы — не моим хотеньем —
Я на престол царей и самодержцев
Всея Руси вступаю днесь. Всевышний
Да укрепит мой
ум и даст мне силы
На трудный долг! Да
просветит меня,
Чтобы бразды, мне русскою землею
Врученные, достойно я держал,
Чтобы царил я праведно и мудро,
На тишину Руси, как царь Феодор,
На страх врагам, как грозный Иоанн!
Иль, сидя дома, я прокажу,
Играя в дураки с женой;
То с ней на голубятню лажу,
То в жмурки резвимся порой;
То в свайку с нею веселюся,
То ею в голове ищуся;
То в книгах рыться я люблю,
Мой
ум и сердце
просвещаю,
Полкана и Бову читаю;
За библией, зевая, сплю.
На мою долю выпало заниматься с Ренн. Но после первых же опытов я признала себя бессильной
просветить ее глубоко заплесневший
ум. Я прочла и пояснила ей некоторые истории и, велев их выучить поскорее, сама углубилась в книгу. Мы сидели на скамейке под кустом уже распустившейся бузины. Вокруг нас весело чирикали пташки. Воздух потянул ветерком, теплым и освежающим. Я оглянулась на Ренн. Губы ее что-то шептали. Глаза без признака мысли были устремлены в пространство.
Ну да за то, что
просвещаешь наши
умы, за твои великие дела Бог тебя простит!
Взгляд его глаз, глядевших исподлобья, хотя и выражал тоже недюжинный
ум, но с большой примесью хитрости и искательства, а сквозь улыбку
просвечивало то, что в просторечье называется «себе на
уме».
Это был высокий мужчина пожилых лет; с головы его бежали в изобилии черные с проседью волосы; вдохновение блистало в глазах; на высоком челе, этом престоле
ума, заметно было небольшое углубление — след перста божьего, когда он остановил его посреди творческой думы на помазаннике своем: доброта
просвечивала во всех его чертах.
По уходе Антона Михайловича, Карнеев опустился на колени перед образами в теплой молитве о своем друге. Он молился о том, да избавит его Он, Всемогущий, от тлетворного влияния губящей его женщины. Да исторгнет из сердца его роковую страсть. Да
просветит Он его
ум там, вдали, в разлуке с нею. Он не знал, что самая поездка Шатова за границу — дело тлетворного влияния этой женщины, то есть княжны Маргариты Дмитриевны, что лишь подчиняясь всецело ее сильной воле, уезжал из России Антон Михайлович.
— Я люблю Фалалея и потому-то я и хочу сохранить себя непорочной; но ты его тоже любишь и требуешь от меня, чтобы я для него согласилась войти к постороннему мужчине и остаться с ним под влиянием напитка, отводящего память. Как же это, и одно, и другое, — внушает любовь! Которая ж любовь истиннее и больше?.. Я дохожу до безумия!
Просветите мой
ум, старые или новые боги!